Уважаемые колллеги из ФИРО РАНХиГС выпустили замечательную работу, которую нельзя обойти вниманием:
«Ключевые тезисы концепции профессионального самоопределения в условиях постиндустриальной эпохи»
Дисклеймер — всецело разделяя позицию авторов в необходимости осмысления и готовности к работе с постиндустриальной моделью профориентации, я позволил себе несколько упростить, опошлить, поразмышлять pro и contra.
Для начала постараюсь выделить смысл тезисов — как я его, смысл, понял:
«Тезис 1. Ведущая тенденция постиндустриальной эпохи — от профессионализма к мультипрофессионализму»
Смысл: Человеку предстоит овладеть несколькими профессиональными компетенциями одновременно.
«Тезис 2. Профессиональное самоопределение не тождественно жизненному самоопределению»
Смысл: ни черта не понял. Человеческое эго будет расти, а профессиональная гордость – испаряться.
«Тезис 3. Россия: сохранение и сосуществование различных социокультурных моделей профессионального самоопределения»
Смысл: в РФ одновременно будут сохранены и представлены три модели общества: традиционная (с детерменированным профвыбором); индустриальная (для каждого найдется подходящая профессия) и постиндустриальная (человек сам создает рабочее место под наработанные им компетенции). Важно, что человек должен осознано выбрать из этих моделей.
«Тезис 4. Объективная неравноценность различных моделей профессионального самоопределения»
Смысл: несмотря на то, что в постиндустриализме значимость и возможность внутренней самореализации растёт, существует осознанный «откат» общества от ценностей и возможностей этой модели. И вывод: значит надо допиливать профориентацию так, чтобы россияне не смогли отвертеться от постиндустриальных ценностей.
«Тезис 5. Расширение представлений о труде как о социальном опыте»
Смысл: если говорить языком объектного программирования, то постиндустриальные взаимоотношения людей и их методология работы относятся к agile-классу. В котором люди могут меняться ролями в разных проектах, а постоянное отсечение лишних телодвижений и экономия усилий происходит ради быстрого достижения к поставленной цели.
«Тезис 6. Общая формула сопровождения профессионального самоопределения человека в постиндустриальную эпоху: среда самоопределения + персонализированное сопровождение»
Смысл: появились новые профориентационные форматы и технологии, и их многообразие дает возможность для индивидуальной комбинации. Нужно еще больше новых форматов!
«Тезис 7. Персонализация профессионального самоопределения как повышение степени свободы»
Смысл: примерно тоже самое, что и в п.6, только сбоку.
«Тезис 8. Отказ от возрастных стандартов профессионального самоопределения»
Смысл: развивая п. 6 и 7. предлагаются levels (уровни) прохождения профориентации, как если бы вся деятельность была одной большой образовательно-профориентационной игрой, в которую можно играть всю жизнь и в любом возрасте.
«Тезис 9. Профессиональный опыт, опережающий профессиональный выбор»
Смысл: понять, чему учиться и как учиться, проще на рабочем месте.
«Тезис 10. Изменение типичной роли родителей в процессе профессионального самоопределения детей»
Смысл: см. смысл п.4. — «пилите родителей».
Разумеется, смыслов в каждом тезисе больше указанных, и, кроме того, смыслы там, возможно, совсем другие, но подобное утрирование позволяет выделить некоторые ключевые моменты. А именно, что все тезисы опираются на некоторые постулаты:
- Во-первых, что Россия переходит в постиндустриальную модель общества.
- Во-вторых, что постиндустриальные специалисты востребованы бизнесом (цитата из Тезиса №1: «в своей массе бизнесу будут нужны люди, которые сочетают в себе и функции рабочих, и отдельные функции инженеров, управленцев и предпринимателей»).
- В-третьих вытекает, что мы должны ориентировать и подростков, и родителей на эту постиндустриальную модель (цитата из Тезиса № 4 «особую актуальность приобретает задача разработки (…) механизмов, обеспечивающих принятие ценностей этой методологии в условиях российского менталитета» и цитата из Тезиса 10: «переход к постиндустриальной модели самоопределения требует изменения степени и характера влияния родителей на процесс профессионального самоопределения детей»).
Из этих спорных аксиом делаются неправильные некорректные выводы − и о мотивации бизнеса, который идет в школы (цитата тезисы 6 и 9), и другие (о каждом будет ниже).
Что не так с постулатами?
(пока не с тезисами, пока с постулатами, на которых построены тезисы)
«Почему Россия — не Америка»?
А.Паршев
Да, во всем прогрессивном мире тема постиндустриализма – повестка дня. Но как обстоят дела в России? Не является ли постиндустриализм в России неким, простите, меньшинством, которое не имеет значимого веса в общей массе?
Постиндустриализм — понятие многогранное. Воспользуемся распространенным лаконичным описанием: «постиндустриализм — это экономика услуг». Не экономика промышленности – добывающей и обрабатывающей.
Например, на сайте известной инвестиционной компании можно прочитать, что:
Давайте посмотрим, как это выглядит в сравнении с Россией по состоянию на 2018 год?
Ни черта не видно, если вы не догадались кликнуть по картинкам, но общая суть такая:
Основа ВВП США – это экономика услуг. По крайней мере так они позиционируют себя сами.
Основа ВВП РФ – на первый взгляд – кажется похожей: правда вместо 1% с/х в США у нас 3,1%, вместо 15% всей промышленности у нас 23,8%. Разница есть, но таки очень похоже.
Но, как известно, есть ложь, наглая ложь и статистика. Давайте я окончательно опровергну свой еще невысказанный тезис, что Россия – страна индустриальная, и предложу посмотреть на анализ РЫНКА ТРУДА.
Я сошлюсь на оригинальное исследование >>>, на исследование ВШЭ «Профессии на российском рынке труда» >>> и на официальное издание ФСГС Росстат «Труд и занятость в России» >>> (на 15.окт. ссылка на издание 2018 загадочно не работает — >>>)
Сначала я добью в зародыше мысль про индустриализм России и приведу цитату ВШЭ:
«В табл. 2.1 (стр. 59) собраны всего 28 профессий, но в них сконцентрирована половина всей занятости в стране. Такая сильная концентрация занятых в небольшом числе занятий говорит о слабой диверсифицированности экономической деятельности, а содержание профессий — о доминировании деятельности, связанной с производством неторгуемых благ».
Последняя строчка – неторгуемые блага – это обычно и есть то, что называют «экономикой услуг». То есть ВШЭ – ура! – относит нас к экономике постиндустриализма.
Но позвольте заглянуть за красивые цифры статистики.
В 2017-2019 годах «полевые» сотрудники исследовательского центра «Навигатум» посещали крупнейших работодателей в различных отраслях: сельское хозяйство, пищевая промышленность, горнодобывающая (нефтегазовая), лесная, металлургическая, машиностроение, химическая и ряд отраслей из легкой промышленности (текстильная, швейная) и ритейл.
Задачей исследования было составление портрета работника, его ПВК и компетенций — глазами работодателя и глазами самих исполнителей, которые описывали своими словами свой труд и требуемые лично ими качества и навыки. Результаты исследования будут опубликованы, практическая реализация исследования воплощается в проекте «Атласа современных профессий» (https://navigatum.ru/atlas.html) и на 2020-2021 год планируется повторное уточняющее исследование.
К каким выводам мы пришли, опрашивая работодателей и анализируя рынок труда?
| 1 | Если взять реальные массовые профессии, не путая оператора ЭВМ и оператора машинного доения, то получается, что они относятся к добывающим и обрабатывающим отраслям, включая с/х. Даже с «массовой» профессией водителя, если не полениться и выделить в разные группы: водителей общественного транспорта, водителей-дальнобойщиков и других, то обнаружится, что большее количество водителей приписаны к промпредприятиям.А остальная масса профессий рынка труда обслуживает индустриальную часть. Кто нужен рабочим индустриальной страны? Врачи и учителя. Швеи и повара. Начальники. Ну и охранники, чтобы следили за порядком :-). |
| 2 | Если сортировать массовые профессии рынка труда по требованиям к образованию, то в самом оптимистичном варианте 78% приходится на выпускников колледжей и школ.Еще недавно эта цифра была «страшнее», но ее подредактировали новыми требованиями к уровню образования среди чиновников и учителей начального и дошкольного образования.Это не значит, что специалисты без высшего образования не могут составить армию постиндустриализма, но это говорит о структуре реальной экономики. |
| 3 | Если сортировать массовые профессии рынка труда по рейтингу заработных плат, то очень хорошо видно, что зарплата на рынке выпускников СПО растет, а вот для избыточного количество людей с высшим образованием, если это не инженеры, врачи или учителя, — стагнирует или падает. Когда бизнес голосует реальным рублем, − это понятный сигнал, как бы его ни маскировали наши статистики. |
| 4 | Ну и ход конем: давайте спарсим требования к соискателям с job-сайта. Для этого подойдет массовый сайт «Труд всем», на котором МинТруда через Службы занятости вынуждает всех крупнейших работодателей размещать вакансии. Там открытая API, это не сложно сделать. Так вот, если взять первую тройку требований к работникам (к слову, на два порядка опережающую следующие по востребованности качества), − это будут «исполнительность», «ответственность» и «добросовестность».И там нет «креативности», «коммуникабельности», «проектного мышления» и других «навыков века постиндустриализма». |
Зачем же бизнес идет в школы?
Как раз для того, чтобы успеть выдернуть школьников, чья парадигма мышления ещё не испорченна новыми тезисами профориентации заразными веяниями постиндустриализма.
Большая часть «Корпоративных университетов» учит востребованным рабочим специальностям. Вместо колледжей. А свое начальство они учат сделавшим исторический крюк в Японию технологиям − таким как кайдзен, 5S, шесть лин, JIT (ТВС) и т.п., по которым славно проехался еще Элияху Голдратт. А что с ними не так? То, что философия всех этих теорий прямо противоречит веяниям и ценностям постиндустриализма. Так нужны ли массовому бизнесу «новые люди»?
Пусть нас не обманывает информационная среда: в социальных сетях о высоких технологиях, запредельных компетенциях и бирюзовых отношениях с персоналом говорит вовсе не массовый работодатель. А пара тысяч представителей мелкого и среднего бизнеса — и если даже собрать их вместе, их количество все равно несопоставимо ни с одним из крупняков − ни по числу сотрудников, ни по обороту.
Поэтому, когда мы читаем:
«госкорпорации и крупные компании все чаще обращаются за поиском кадров в образовательные организации (начиная со школы). При этом они понимают, что, раскрывая ценности конкретных профессиональных видов деятельности и компетенций и формируя заказ на их подготовку – они обеспечат устойчивость и рост конкурентоспособности в будущем» (Тезис 6, стр.11)
— мы должны не забывать, что работодателям в школах нужны не таланты, а, наоборот, рабочие, желательно еще не опылённые менталитетом постиндустриализма, а готовые работать по «традиционной индустриальной модели».
И рекламируемый корпорациями образ обычно сводится к модели: «честно вламывай по полученной профессии, не строй из себя креативщика, маркетолога и предпринимателя, получи свою зарплату, соответствующую индексу средней ЗП в РФ, и иди домой, смотри сериалы».
Еще раз подчеркну: ищут людей на рабочие и инженерные профессии. Талантливого художника, музыканта, актера, врача и так далее корпорации, даже государственные, в лучшем случае не заметят. В худшем — благодаря значимым профориентационным бюджетам этих неподходящих ребят завербуют в ряды «кадрового резерва».
И чтобы два раза не вытирать ноги о наш «социально ориентированный» бизнес, стоит упомянуть об этих самых кадровых резервах. Механизм этого геноцида очень прост: если какой-то корпорации в локально взятом городе нужно 300 «свежих» рабочих в год, то в KPI менеджеру ставится задача иметь в городе 600 получивших нужную специальность — чтобы было из кого выбирать, и был тот самый пресловутый резерв. А как и на что будут жить обученные, но не принятые на работу – об этом на производственных совещаниях не говорят.
Но в целом избыток подобных кадров крайне выгоден экономически – ведь индекс заработной платы по данной специальности начинает понижаться.
Аналогичные ситуации возникают в специфических центрах профессионального обучения. Волгоградский медицинский университет выпускает существенно больше врачей, чем требуется городу и даже области (2,5 млн. чел. – это вся область). Предполагалось, что туда будут приезжать учиться из других регионов. Но поступают чаще всего одни местные, которые не захотели пойти на аграриев или педагогов. Заманить в теплый рыбный Волгоград студентов из других городов оказалось не так-то и легко.
«Рабочее место под себя» — это миф
Это новая религия, новая постиндустриальная ценность, − уверенность, что человек может найти подходящее занятие под своим компетенции. Длинными ушами торчит аналогия с индустриальной формулой: «профессий много и можно найти подходящую под мои личные качества». Сейчас старые добрые качества заменились на модные «компетенции», а формула осталась прежней.
Современной распространенной «success story» является история жертвы такого мифа, которая «барахтается» полгода или год на фрилансе/самозанятости/предпринимателем, а потом машет рукой – «не моё» — и идёт докручивать свои навыки уже не под себя, а под требования реального предпринимателя.
Создание рабочего места под себя – это очередная иллюзия в большой игре мифологизации «ненужных людей» (о них чуть позже). Устав от безденежья, обремененные ипотекой, детьми и социальными расходами (в частности, потребностью иметь статусные гаджеты, чтобы сохранить свой социальный статус в коллективе), такие «самселф-воркеры» рано или поздно приходят наниматься к человеку с реальными предпринимательскими навыками, необременённому излишней в этом деле способностью к рефлексии. Механизм «почему умные — бедные» подробно описан мэтром социальных технологий В. Тарасовым, так что не будем здесь повторяться.
Идея (миф) о массовых серийных предпринимателях, фрилансерах, стартаперах – это идея постиндустриальной «игры», игрового процесса. Новоявленные эпигоны, будучи вовлеченные в этот игровой процесс, не приносят в экономику ничего; мало того, фактически они формируют отток в экономике, − если бы они были встроены в полноценный трудовой процесс в качестве наемного персонала, то генерировали бы для экономики куда более значимые суммы, чем позволяет получить их свободное плавание.
Опять же этот миф экономически выгоден, потому что брать таких горе-предпринимателей можно тепленькими, на любую лишь бы стабильную зарплату, но с во-о-от такими требованиями к компетенциям. Которые, к счастью, как правило, ограничиваются требованиями к умению делать красивые презентации и участвовать в предпродажном нетворкинге.
Профпробы — это возврат к индустриальным методикам
В Тезисе 7 (стр. 12) читаем:
«Распространённые в современной России профессиональные пробы можно рассматривать как форму профориентационной работы, переходную от индустриальной к постиндустриальной эпохе».
Ну как же так, братцы? Как пробы на рабочие или инженерные профессии помогают нам перейти в постиндустриальность? Даже если не брать ту филькину грамоту, предлагаемую дорогим во всех смыслах БВБ, где в качестве профпроб выступают такие форматы:
- Посещение парков типа “Город профессий”, “Мастерславль”. “Кидбург”, “Кидзания”, “Кидспейс”, “Миниполис”;
- Мини-пробы (try-a-skill) с общим знакомством участников профориентационного мероприятия с конкретной компетенцией̆ или профессией̆ (пройти не менее 5 мини-проб по разным компетенциям из не менее чем 3 отраслей);
- Очные и online-пробы ознакомительного уровня (необходимо сделать за 1-2 часа какой-то артефакт под руководством наставника);
- Встреча с носителями профессиональных компетенций в школе.
Проводятся и нормальные профпробы, − как правило, на базе колледжей или работодателей. Где? В промышленности и да, в сфере услуг. Можно попробовать себя в качестве парикмахера, повара, а в ряде случаев − автослесаря, сварщика, крановщика, машиниста, … – в общем, в тех самых первых пяти десятков массовых профессий.
Но как это связано с постиндустриальностью? Обычный индустриальный реализм.
Да, появились профпробы в области софтскиллс. При близком рассмотрении это оказались обычные тренинги и игры, ставшие доступные школьникам. Это хорошо. Но это просто новое действие внутри экономики индустриализма. И из рамок этой экономики никто не выходит. И массового спроса за этими рамками не наблюдается, по крайней мере сейчас.
Новые форматы — не равно новая экономика
В тезисе 9 на стр. 14:
«Дефицит эффективных работников в старших возрастных когортах приводит к тому, что эффект «кадрового пылесоса» начинает работать на все более ранних возрастных этапах. Постиндустриальная экономика генерирует новый тип кадровых потребностей, в фокусе которых – подростки, имеющие навыки и желание работать».
Мы понимаем, что работающие с 14 лет дети − не открытие постиндустриализма. Мы понимаем, что массовые работодатели не связываются с несовершеннолетними подростками, потому что трудовое законодательство скорее против, чем за. Мы понимаем, что большая часть работающей «молодежи» берет на себя те задачи, от которых отказываются взрослые за предлагаемый оклад. Именно несовершеннолетние чаще всего вложат в руку листовку или будут улыбаться в костюме пиццы. А вот реальный тренд «нового времени» — это массовое использование криминалитетом несовершеннолетних детей в качестве курьеров. И для этого работодателя важен новый навык, которым стали обладать все большее количество детей – тупизна – отсутствие критического и реалистического восприятия мира. Без этого навыка сложно стать курьером, который за одну поездку зарабатывает больше, чем мама за весь день.
В тезисе 6 на стр.11:
«Среда профессионального самоопределения рассматривается как пространство возможностей, проб и ошибок, необходимая для обретения осмысленного опыта самоопределения (…) Элементами такой среды могут выступать тренинги, профессиональные профпробы, социальные практики, стажировки на предприятиях, другие типы коротких образовательных программ, проектов, молодежные объединения, волонтерство, ситуации профориентационного нетворкинга и т.д.»
Чем эти форматы – далеко не новые – принципиально отличаются от типовых форматов развитого индустриального общества? Они прекрасно уживаются в нашей индустриальной экономике; помогают школьникам выбирать востребованные традиционные профессии, при этом не мешают выбирать и невостребованные «будущие» компетенции. Миру нужны проектировщики дирижаблей и виртуальные кто-то там.
Многообразие форматов и свобода выбора присущи и индустриальной модели и не являются критериями постиндустриальности, ИМХО.
Мультипрофессионализм – миф или реальность?
Я очень рад, что через ~30 лет модель «Т-специалиста» доползла и до наших российских просторов. Можно даже не обращать внимания на то, как ее исказили, представляя, что длинная ножка — это одна профессия, а широкая перекладина — это универсальные знания. В оригинале это таки была интерактивная пиктограмма, в которой длина ножки означала глубину профессиональных знаний, а длина шляпки – готовность сотрудничать в других дисциплинах и применять знания в областях, отличных от собственной.
Идея m-образного гражданина, владеющего несколькими профессиями, прекрасна, но тут надо вернуться к вопросу о профессиях. Когда маляр овладевает профессией квалификацией штукатура, а уборщик промышленных помещений – уборщика территорий, то вопросов нет. Нет вопросов и когда контент-менеджер становится SEO-шником, а таргетинг-маркетолог переквалифицируется в блютуз-маркетолога. Да черт с ними. Но покажите мне врача, ставшего инженером. Или газорезчика, ставшего портным. Кинорежиссера-адвоката. Да, исключения бывают, но не надо массово путать мягкое с теплым. Не надо путать смену должностей или специальностей в рамках одной и той же профессии или даже, черт с ним, одного набора компетенций. Мы что, гонимся за количеством различных наименований одной и той же деятельности? Так попросите филологов подобрать подходящие синонимы!
Чехарда с разными профессиями происходит от непонимания их содержания: контентщик, сеошник, копирайтер, редактор − одни и те же компетенции, только по-разному названные. А вот врач-режиссёр — это уже редкость 🙂
Большая часть управленческих и предпринимательских навыков требует качеств, без обладания которыми можно только имитировать деятельность.
Мультипрофессионализм в таком формате — это зло, и задача профориентации − объяснять разницу, раскрывать обман слов.
Раздув темы «в жизни у тебя будет много профессий, детка» — это очередной хайп в стилистике «профессии будущего». Предлагаю давать условный срок сразу.
Когда оборвешь тему «много профессий за одну жизнь», − собеседники, как правило, начинают вспоминают про важность совмещения знаний из разных областей и о работе «на стыке знаний».
Это все было еще у Сенеки, встречалось у Лема, Шапиро и Альтшуллера. Да, понятно, что на стыке наук больше ниш. Можно даже математическую формулу придумать, чтобы количество комбинаций компетенций делало тебя уникальным среди 8 млрд людей. Или хотя бы среди 147 млн. Но какое отношение это имеет к провозглашаемому постиндустриализму? Как это меняет нашу профориентацию, если относится просто к здравому смыслу?
И еще в эту же тему.
Когда человек овладевает такими разными «компетенциями» как работа в Photoshop, в видеостудии Premier и в редакторе презентаций PowerPoint, кажется – о, вот оно, вот он, новый человек постиндустриализма!
Но отсутствие глубинных знаний драматургии, режиссуры, дизайнерского (графического) мастерства не помогает ему сделать выдающиеся, а порой даже просто средне-посредственные вещи. Потому что, умножая на ноль, ты получаешь ноль.
Это примерно как с современной пропагандой творческого мышления и ТРИЗ, когда уважаемые авторы курсов забывают, а точнее, игнорируют сложный этап получения базовых знаний. Но родители платят, дети бегут. А в итоге полученные приёмы ТРИЗ не к чему применять: фундаментальные знания не в моде в постиндустриальной реальности.
Если мы не будем порицать эту тему на корню, мы получим дутый мир псевдопрофессионалов, которые пишут плохой код (как я), делают сомнительной красоты презентации и видеофильмы, выдают поверхностные мысли и так далее. Чем не я с коллегами?
Забавно, что мультипрофессионализм существовал и раньше (и всегда). Сегодня я и рабочий, и водитель. И слесарь, и наладчик. Подменяли друг друга врачи. Учителя. Но не в принципиально разных профессиональных областях.
Возможно, перед нами совсем другой тренд. Стало значительно легче получить начальный уровень в новых технологических компетенциях: написать print {‘Hello, word!’}; вырезать фотографию в фотошопе и вмонтировать ее в видеостудии в новый ролик, который с правильно подобранными хештегами соберет тысячи лайков в инстаграмме.
Но разве это про новые профессии? Кого мы хотим обмануть? )
Работа с родителями
Нам надо воспользоваться советом
лауреатов нобелевской премии
по экономике за 2019 год, которые сказали:
– перестаньте смотреть на экономику
и начните изучать психологию выбора!Банерджи и Дюфло. «Бедная экономика:
радикальный пересмотр способов
борьбы с глобальной бедностью»
Можно, конечно, тащить людей за уши в постиндустриальный мир, просвещая по дороге о его перспективах и возможностях. Но можно ненадолго приостановиться и посмотреть: почему не работает с родителями профориентация сейчас, в индустриализме?
Причины на поверхности.
В России более чем достаточно профориентаторов, предлагающих услуги платной профориентации (блин, я, кажется, признался в существовании экономики услуг!). Но вот в чем проблема: родители ни на грош не верят этим новоиспеченным специалистам, так же как и психологам или коучам (да почти всем, кроме гомеопатов).
А почему?
Давайте посмотрим на среднестатистического родителя, благо, ему посвящено много исследований. Итак, профориентацией интересуются в мае. Либо в 9-классе, либо в 11. Значит ребеночку 15 или 17 лет. Следовательно, родителю — плюс-минус 40.
По данным Росстата на 2017 год:
- Средний россиянин – женщина 38-40 лет.
- Работает в торговле (как 1/6 россиян).
- Скорее всего, курит.
- Имеет ребенка в возрасте 15-17 лет (того самого, которому необходимо решить – куда пойти после школы).
Эти родители воспитывались в конце 80-х — в начале 90-х годов, а значит, в среднем:
- Они имеют размытые представления о морали. На их глазах часто крали, убивали, становились олигархами и массово нищали.
- В среде вокруг активно провозглашались «новые ценности»: деньги-власть-слава.
- Как правило, большинство не работает по полученной специальности. И для них это норма.
- В большинстве своем их не профориентировали – это было технически невозможно – страна менялась; профориентации как таковой у многих не было ни в каком виде.» А раз это не понадобилось мне — значит и мой ребенок без этого как-то справится».
- Успешны ли они сами? Согласно Росстату, средний россиянин ощущает себя… счастливым.
Полученные и передаваемые установки:
- «Главное − получить диплом».
- «Будешь плохо учиться – пойдешь в ПТУ».
- «Вот закончишь на юриста, потом занимайся своим пением».
- «Иди в институт нефти и газа, у нас дядя в Газпроме и тебя устроит».
- «Да что из тебя получится? Ты даже четверть без троек не можешь закончить».
Ну и в итоге — в большинстве своем родители:
- Не обладают знаниями в области «подростковой психологии». Готовы постоянно наступать на грабли «реверсивной психологии» подростка, так и не изменяя себя. Потому что их этому не учили.
- Их собственные детские желания часто не были реализованы. А жизнь изрядно потрепала. Отсюда гиперопека или, наоборот, позиция «нас вот так же – и ничего, выросли».
- Выбирая детские программы – предпочитают фантастические решения, лишь бы они были под ключ: «профориентация за две недели, по отпечатку пальцев, по почерку, по нейронной активности…»
Что делать? Может уже оставить это поколение в покое?
Появились новые родители, с другим менталитетом. Они готовы меняться сами и менять жизнь своих детей.
Реалистично смотреть на вещи
Я целиком и полностью разделяю точку зрения о необходимости заранее готовиться к переходу в постиндустриальную экономику. Давайте погадаем на кофейной гуще, как она будет выглядеть? Маловероятно, что мы перенесем нашу промышленность в Китай, в Бурятию или на Дальний Восток. Единственная возможность перехода для нас — это глобальная роботизация промтруда, высвобождающая массу рабочих в мир, где им остается оказывать услуги друг другу. (А еще есть виски, GTA-VI и RDR-III, и легалайз!)
Как же будет происходить процесс замены рабочих квалификаций и специальностей на бездушное железо?
(На самом деле этот процесс происходит уже сейчас, как и происходило ранее. Самая значимая замена технологий, передающая часть ручного труда роботам, пришлась на 70-е).
Итак, процесс во всем мире идет в двух направлениях:
— Там, где предполагается высокая окупаемость замены. Например, замена горнорабочих дает принципиально иную рентабельность. Потому что в себестоимости добываемого сырья − 30% ФОТ и еще 30% уходит на безопасность; представьте себе выгоду от замены этих расходов на оплату за обслуживание техники и труд обычных операторов?
— В областях с низкой стоимостью масштабирования решения. Скажем, сделать и внедрить массово агродрон (дрон-комбайн для сельского хозяйства) — это инженерная и ИТ-задача на порядок легче, чем скажем, создать беспилотное такси. Но она окупаема, если позволит заменить сотни тысяч людей. В России, правда, и это пока сомнительно, нам надо хотя бы тракторы заменить на комбайны. (В смысле, у нас все «не айс» с обычным аграрным хозяйством, оно еще до своей кульминации в развитии не дошло).
Да, агродроиды и роботошахтеры принципиально меняют экономику.
Но Россия со своими объёмами производств — не лидер этих изменений.
Изменения происходят там, где они экономически оправданы. Нет смысла делать бизнес с ИИ и роботами в маленькой России, это надо делать только там, где есть реальные рынки сбыта.
Соответственно, к нам эти технологии придут, точно так же, как пришла в 70-х основная масса зарубежной роботизированной техники в металлургию, в автопром, в пищевую промышленность и т.д. И завтра они придут от более успешных зарубежных (трансконтинентальных — !) компаний.
У сегодняшних предприятий — лидеров отраслей — нет производственных линий российских производителей. Потому что те наши производители, что были, понимают, что основной рынок сбыта не в России, и мигрируют в качестве налогового резидента под юрисдикцию своих новых рынков сбыта. Кому принадлежат крупнейшие корпорации в РФ? Оффшорным компаниям. От Яндекса до всех лидеров энергетики, машиностроения, металлургии. Да, ряд остался – Росатом, Русгидро и т.д. Но это только для непросвещенного человека, кинувшего быстрый взгляд на названия. Росатом – «некоммерческая организация», развивающая отрасль. Под ее крылом большое количество разнородных организаций, но вот денежные потоки контролируются частными компаниями с иностранными владением. (инф. из откр. ист.)
Русгидро – государственная компания (частично). Ее доля на рынке вырабатываемого электричества составляет 13%. А у итальянской Enel на российском рынке – разве не больше?
Похоже нам остается долго-долго ждать, затем, при определенном пороге внедрения, заменять промтехнику на «беспилотную». Что будет с человеком?
Следите за руками. Допустим, с текущим уровнем оборудования с некоей работой справляется 1000 человек. Мы заменяем старое оборудование на дорогущее новое и сохраняем все рабочие места для его обслуживания. Это не самая выгодная модель, даже если она дает прирост производительности (потому что прирост у всех, и такой прирост обычно означает снижение цен).
Значит, нужно увольнять большую часть сотрудников, оставив небольшое количество людей с очень высокой − на первое время − зарплатой. Точно такой же механизм был использован при внедрении в старые мануфактуры нового оборудования на паровых двигателях. На инженеров-монтажников-наладчиков спрос подскочил до высот, чтобы потом откатиться вниз.
Аналогично произошло во время гигантской волны автоматизации 70-х.
Но тогда финальная точка — замена человеческого труда машинами и алгоритмами — не была поставлена. Завтра — будет.
А значит настанет пора переосмысливать понятие труда.
Экономика ненужных людей
Может, нам стоит признать очевидное? Что впереди нас ждут глобальные трансформации, в которых владельцы индустриального мира вместо хрупкого труда «человеков» будут использовать железные руки и неутомимые алгоритмы. Наконец-то можно не раздувать бюджеты на технику безопасности этих «кусков мяса», способных работать только треть суток!
«Ненужные люди» — это известный феномен постоянно возрастающего количества людей, которые не могут найти места в современной глобальной экономике и, следовательно, являются абсолютно непроизводительными, а их существование поддерживается исключительно опекой государства. (см. Ханс-Херман Хоппе).
Я лично всегда выступаю за тему, как важно правильно воспитанное чувство трудолюбия и как бессмысленно любое образование, если тебе претит труд.
Но все больше и больше я задумываюсь о том, что в традициях гуманистического общества цель человечества — не только борьба со смертью, но и борьба с трудом. Как справедливо говорил Цицерон: труд – это презренное занятие и удел рабов.
В данном случае человек создал – создает − достаточно эффективного раба – искусственный интеллект и робототехнику. Осталось отказаться от принятой модели труда и вернуться к древним представлениям о жизненных занятиях свободного человека — и развивать их.
В обществе «бесполезных людей» это крайне важная задача — обеспечить всех делом, в котором не потерян смысл и нет унизительной коннотации бесполезности старому обществу.
Нам предстоит заменить менталитет людей на новый, в котором отсутствие необходимости трудиться – это норма, а не болезнь. Вот реальная задача профориентации нового века.
В кучку «общее»:
- Ни слова про «базовые ценности» — а именно в них надо вкладываться, чтобы было меньше взяточников, фекалокодеров и так далее
- Нет ни слова про воспитание трудолюбия – а к чему все остальное, если нет этого?
- Нет про адекватную картину мира – а она неадекватна у большинства. Может задача п/о – помочь выстроить а.к.м?
- Нет ориентации на фундаментальные, а не поверхностные знания. Нужна кампания за «анти-мультипрофессионализм».
Резюме:
Позже я соберусь силами и напишу приличный текст, который можно будет отправить коллегам. А пока это были #заметки из #записнаякнижка
Так же рекомендую по теме новости и страницы Центра исследований в области профориентации и психологии труда.
А.Смирнов
15.10.2019
